Am G F E
Когда тени в углах заплясали смелей,
Стали слышаться крики неизвестных зверей
И штора качалась взад-вперед,
Am G F Am
Я понял что мой телефон мне врет.


Я позвонил ей и сказал: люблю и жду.
За стеной шуршит весна, я больше не могу.
А из трубки голос тихий: тогда прощай,
Сотри из книжки номер мой и не вспоминай.


Я, обломавшись, позвонил другу домой.
А у друга голос тот-же, но совсем чужой.
Он извинился что забыл, как меня зовут,
Очень рад поговорить, но сейчас его ждут.


Я испугался и набрал номер Господа Бога.
Но хозяина, как понял я, не было дома.
Чей-то голос, видно ангел, мне объяснял,
Что Бог был очень занят и теперь устал.


И я разбил о стенку подлый аппарат.
Теперь в трубочке загадочно везде молчат.
В трубку дышет она, и тоже молчит.
И друг, конечно, слышит только тоже молчит.


Интересно, что они никогда не придут.
Интересно, что и я навсегда тут
Вот узнать бы, как выглядят лица людей,
Но в комнате квадратной не окон ни дверей.
Написана в Иваново. Таким вот обэриутским псевдодетским языком, наверно, описал
Изнутри состояние греха отчаяния.